Алексей Мулин в роли деревенского простачка в «Мужских заковырках». 2017 г. Всего на его счету сотни ролей и постановок в разных городах России и зарубежья.
Есть люди, которые плывут по течению и получают от жизни всё, а есть такие, кто добивается поставленных целей не благодаря, а вопреки. Как раз такой человек – заслуженный работник культуры РФ, художественный руководитель ансамбля «Прикамье» Алексей Мулин. На днях ему исполняется 60 лет, и он делится своими размышлениями о жизни.
Я по гороскопу Овен (баран), вот и упираюсь всю жизньНу а если серьёзно, то просто не люблю бросать задуманное. Да, порой в творчестве не сразу всё даётся, бывает, надо отступить на время, чтобы идея «отлежалась». Но зато потом, на новом витке, при новом ракурсе замечаешь такие нюансы, которые позволяют сделать постановку лучше, чем она была задумана. У меня такое случалось не раз.
Упёртость моя уходит в детствоКак-то лет в 10‑12, наверное, договорились мы с друзьями идти на ночную рыбалку на речку Буй, что в шести километрах от моего родного городка Камбарка в Удмуртии, но пошёл дождь, и товарищи мои по очереди отказались. И тогда я решил идти туда один. И пошёл! Ночь, дождь, лес, безлюдная река… Рыбу толком не наловил, рыбак из меня так себе, но зато характер проявил в полной мере.
Характер – это больше от материКогда приходили на сенокос, она ставила нас, пятерых детей и даже отца, вперёд, а сама косила за нами. Да так умело, что быстро поджимала нас: «Давай, давай! Не потопаешь – не полопаешь». И мы усиленно махали своими косам. Прокос за прокосом. А ароматы луговые кругом такие, что голова кругом шла! Эх, детство…
«На Бога надейся, да и сам не плошай»Некое провидение не раз спасало меня в жизни и в творчестве, однако и сам я старался «не плошать». Когда в начале двухтысячных нас «попёрли» с Пермской ГРЭС и над «Прикамьем» нависла реальная угроза ликвидации, я поднял всю культурную общественность Перми, газеты, телевидение, лично встретился с губернатором Юрием Петровичем Трутневым, который решил нашу судьбу за пять минут. Не знаю, понравилось ли это местной власти, но, как бы то ни было, от энергетиков «Прикамье» перешло к городу.
Было, конечно, что я давал слабинкуСкажем, поступал я после армии в институт культуры, всё сдал и совершенно глупо срезался на последнем экзамене – литературе. Потом мне рассказывали, что вся наша группа ходатайствовала за меня перед ректором, что тот дал добро на зачисление. Но никаких «мобильников» не существовало, и я попросту уехал в Камбарку, где устроился на местный машзавод. Честно скажу, мог бы там покатиться по наклонной, спиться, как некоторые друзья-товарищи, если бы не будущая супруга Люба, которая училась уже на втором курсе института культуры.
Тут уж она проявила характер и через руководительницу нашего камбарского ансамбля «Росинка», уважаемую всеми Анну Мартьяновну Новокрещенову, заставила меня поступить на рабфак.
Да и позже, когда на меня нападала хандра, именно Люба буквально вливала в меня новые силы: «У тебя есть талант! Развивайся, добивайся!»
Я никогда не переоценивал себяПонимал, что всё, чего достиг на творческом пути, достиг благодаря не только собственному труду, но и поддержке близких людей, неравнодушных руководителей. Жизнь складывается из случайностей. А скорее, из неслучайных случайностей. Не прими в 1990 году моё предложение о создании ансамбля директор совхоза «Пермский» Авенир Александрович Грамолин, и не было бы «Прикамья». Не встреться я случайно во Франции с мэром Добрянки Петром Алексеевичем Востриковым, и не случилось бы переезда в Добрянку.
Не будь во главе Пермской ГРЭС Вадима Александровича Ладугина и Николая Николаевича Зенкова – и не засверкали бы в Добрянке «прикамцы», не запели, не закружились бы в танце наши «Родники» и «Жемчужинки».
А выжили бы мы в последние годы, если бы не поддержка Константина Васильевича Лызова?.. А талант… Я протанцевал всю жизнь, но никогда не считал себя танцором. Просто понимал, что есть выдающиеся танцоры от Бога, а есть те, что добиваются результата лишь своим упорным, ежедневным трудом. К числу первых я точно не относился.
Могла бы моя жизнь сложиться по-другому?Могла. После службы в ансамбле ракетных войск в Омске меня приглашали в Омский народный хор, театр оперетты, предлагали перейти в московскую «Красную Звезду». Широкие горизонты открывались и после учёбы в Государственном институте театрального искусства (ГИТИС) в Москве. В этот знаменитый вуз я поступил по окончании Пермского института культуры по настоянию уважаемого профессора Татьяны Алексеевны Казариновой.
За ГИТИС я особенно благодарен судьбе. Он дал мне многое, в том числе знакомство с такими мэтрами хореографии, как Анатолий Алексеевич Борзов и Лев Викторович Голованов.
Я дружил, бывал дома у Махмуда Эсамбаева, который написал, не побоюсь этого слова, хвалебную рецензию на мою дипломную работу, которую я сделал в государственном ансамбле Коми АССР «Асъя Кыа».
Перейти кому-то дорогу – не в моих правилахВзять ту же «Асъя Кыа». Я приехал в Сыктывкар молодой, брызжущий идеями, устроился главным балетмейстером. В ансамбле – 120 артистов! Всё нравилось, казалось бы, твори, однако поработал в Сыктывкаре недолго. После организации очень удачных гастролей во Франции, когда Европа с восторгом открывала для себя Россию, я почувствовал некий холодок, творческую ревность со стороны многолетнего руководителя коллектива и решил не мешать заслуженному человеку. Прямо в самолёте по пути домой договорились, что я уйду из его ансамбля. Ушёл, но человеческие отношения остались. В Сыктывкар я ещё не раз ездил на постановки.
Мне всегда хотелось идти своим путёмХоть тернистым, но своим. Вот и шагаю по нему почти 30 лет. Мой главный страх сейчас как руководителя ансамбля – скатывание его до уровня «профессиональной самодеятельности». Такая угроза есть. Из-за слабого финансирования многие артисты вынуждены трудиться у нас на полставки, собрать всех вместе на репетиции бывает непросто, но тем не менее, опять же вопреки обстоятельствам, мы упорно ставим новую программу. 21 марта покажем её в Перми,
23-го – в Добрянке. Под неё шьём новые костюмы. Дорогущее дело, но знаю, что надо двигаться вперёд, иначе застой, крах.
Очень важно, что артисты верят в меня, а я в нихНадеюсь на своего ближайшего помощника, главного репетитора Александра Хохлачёва. С его отцом Александром Ивановичем, блестящим танцовщиком, мы создавали в своё время «Прикамье». Рад за руководителя «Жемчужинок Прикамья» Дмитрия Савченко, которому я доверил в новой программе уже две постановки. Надёжным человеком был и остаётся Геннадий Алексеевич Барсуков. Однако беспокоит старение коллектива. Если балет подпитывается от «Жемчужинок», если в хоре есть надежда на наших же ребят из колледжа культуры, то оркестровая группа весьма возрастная.
Да, говорят, что у музыканта нет возраста, но понятно же, что без молодёжи сцена не живёт.
«Прикамье» в крае на слуху, нас уважают, многие молодые музыканты хотели бы выступать у нас, но как узнают, сколько мы получаем… Вот и шьём сейчас головные уборы для оркестра, чтобы хоть как-то скрыть седину исполнителей.
Заставляют трудиться вера в праведность дела, любовь зрителей, признание коллегСейчас я являюсь председателем государственной экзаменационной комиссии на кафедре хореографии Пермского института культуры, востребован как председатель или член жюри творческих конкурсов самого разного уровня. Недавно вернулся с крупного Международного форума художественного творчества «Европа-Азия» в Екатеринбурге, где входил в судейскую коллегию наряду с народными артистами России, членами жюри «Золотой маски». Престижно? Да. Но дело тут не столько в статусе, сколько в творческом обогащении, которое позволяет мне и «Прикамью» держать планку на заданной высоте. Даже в 60 лет от переизбытка идей иногда хочется летать.